Петрушка Петрушка ходил в несколько широком коричневом сюртуке с барского плеча и имел по обычаю людей своего звания, крупный нос и губы. Характера он был больше молчаливого, чем разговорчивого; имел даже благородное побуждение к просвещению, то есть чтению книг, содержанием которых не затруднялся: ему было совершенно все равно, похождение ли влюбленного героя, просто букварь или молитвенник, - он все читал с равным вниманием; если бы ему подвернули химию, он и от нее бы не отказался. Ему нравилось не то, о чем читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что и значит. Это чтение совершалось более в лежачем положении в передней, на кровати и на тюфяке, сделавшемся от такого обстоятельства убитым и тоненьким, как лепешка.

Кроме страсти к чтению, он имел еще два обыкновения, составлявшие две другие его характерические черты: спать не раздеваясь, так, как есть, в том же сюртуке, и носить всегда с собою какой-то свой особенный воздух, своего собственного запаха, отзывавшийся несколько жилым покоем, так что достаточно было ему только пристроить где-нибудь свою кровать, хоть даже в необитаемой дотоле комнате, да перетащить туда шинель и пожитки, и уже казалось, что в этой комнате лет десять жили люди. Чичиков, будучи человек весьма щекотливый и даже в некоторых случаях привередливый, потянувши к себе воздух на свежий нос поутру, только помарщивался да встряхивал головою, приговаривая: "Ты, брат, черт тебя знает, потеешь, что ли. Сходил бы ты хоть в баню". На что Петрушка ничего не отвечал и старался тут же заняться какие-нибудь делом; или подходил с плеткой к висевшему барскому фраку, или просто прибирал что-нибудь. Что думал он в то время, когда молчал, - может быть, он говорил про себя: "И ты, однако ж, хорош, не надоело тебе сорок раз повторять одно и то же", - бог ведает, трудно знать, что думает дворовый крепостной человек в то время, барин ему дает наставление. Итак, вот что на первый раз можно сказать о Петрушке.

Манилов


Один бог разве мог сказать, какой был характер Манилова. Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан ни в селе Селифан, по словам пословицы. Может быть, к ним следует примкнуть и Манилова. На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства.

Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами. В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: "Какой приятный и добрый человек!" В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: "Черт знает что такое!" - и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную. От него не дождешься никакого живого или хоть даже заносчивого слова, какое можешь услышать почти от всякого, если коснешься задирающего его предмета.

У всякого есть свой задор: у одного задор обратился на борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтиться на гулянье с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, - словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было.

Дома он говорил очень мало и большею частию размышлял и думал, но о чем он думал, тоже разве богу было известно. Хозяйством нельзя сказать чтобы он занимался, он даже никогда не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собою. Когда он говорил: "Хорошо бы, барин, то и то сделать", - "Да, недурно: - отвечал он обыкновенно, куря трубку, которую курить сделал привычку, когда еще армии, где считался скромнейшим, деликатнейшим и образованнейшим офицером. "Да, именно недурно", - повторял он. Когда приходил к нему мужик и, почесавши рукою затылок, говорил: "Барин, позволь отлучиться на работу, по"дать заработать", - "Ступай", - говорил он, куря трубку, и ему даже в голову не приходило, что мужик шел пьянствовать.

Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян. При этом глаза его делались чрезвычайно сладкими и лицо принимало самое довольное выражение; впрочем, все эти прожекты так и оканчивались только одними словами. В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года.

В доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя "Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы". В иной комнате и было мебели, хотя и было говорено в первые дни после женитьбы: " Душенька, нужно будет завтра похлопотать, чтобы в эту комнату хоть на время поставить мебель". Ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тремя античнымими грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале, хотя этого не замечал ни хозяин, ни хозяйка, ни слуги.

В контексте освоения рисунка портрета, наряду с длительными рисунками по 6-18 и более часов, чрезвычайно полезно делать также короткие рисунки голов в разных поворотах, продолжительностью 2-3 часа, а также короткие (на 1-10 минут) и более длительные (20-30 и более минут) наброски.

Эффективность всех коротких заданий состоит в возможности нарисовать за непродолжительный срок много видов с разных точек, что существенно расширяет представления ученика о пропорциях, характере формы и строении головы.

Проще говоря, если начинающий художник рисует параллельно с длительными заданиями много набросков портрета разных людей в самых различных ракурсах, то понимание портрета намного быстрее становится живым и разнообразным. И наоборот, если начинающий художник выполняет только длительные рисунки, к тому же в стандартных ракурсах и не делает набросков, его представление о портрете может долго оставаться весьма приблизительным.

И если короткие (1-10 минут) наброски дают нам возможность уверенно научиться брать общие соотношения, то короткие рисунки (на 2-3 часа) позволяют более-менее разобраться с конструкцией и задать общее тональное решение.

В этом смысле длительные (по 20-30 минут) наброски являются своего рода универсальным заданием, т.к. с одной стороны, занимая относительно небольшое время, позволяют за 2-3 часовой сеанс сделать довольно много набросков разных людей с разных точек (например, когда все позируют по очереди), с другой, за это время ученик может все попытаться немного разобраться с конструкцией и пластикой головы, что нереально успеть в коротких набросках.

Время здесь указывается и результат здесь берется в расчете на ученика уже немного рисующего портрет, совсем начинающие могу умножать эту цифру на 2 и более.

Итак, рассмотрим стадии набросков портрета длительностью 20-30 минут.

Начинаем набросок, как и любой рисунок, с общей композиции в листе.

То есть нужно охватить взглядом общую форму головы (какова она в данном конкретном случае) и представить ее размещенной в листе. Продолжая поглядывать на натуру и представлять ее в листе, накидываем первые линии.

Желательно начинать рисунок легкими линиями, не давить на карандаш. Следует учитывать, что на некоторых из представленных здесь примеров контрастность повышена, для того, чтобы хоть что-нибудь было видно. В реальности они на этой стадии были легче по тону.

Пробуем основные линии, которыми образован общий силуэт и сразу намечаем крупные детали.

Этими же первыми линиями стараемся сразу задать пропорции головы в целом и ее частей.

При этом важно избегать распространенной ошибки - слишком маленькой верхней части головы и слишком большой маски (лицевой части). Как правило это происходит потому, что начинающий рисовальщик начинает свой рисунок головы с маски и почти все время уделяет деталям лица, почти не занимаясь всей остальной частью головы, а мы знаем, что если долго смотреть на какую-то деталь и рисовать в основном ее, то она всегда начинает казаться больше и норовит занять на рисунке как можно больше места.

Согласно классическим пропорциям, "слезник" (внутренний угол глаза) делит высоту головы пополам. То есть, грубо говоря, сколько от края подбородка до середины глаза, столько от середины глаза до макушки. Но это по классике, а люди конечно все разные, да и прическа может быть более или менее объемной. Также это соотношение зависит от разворота - если голова запрокинута назад, мы видим снизу больше, сверху меньше. Если голова наклонена вперед, к нам, наоборот, увеличивается верхняя часть. Важно брать это соотношение верно. Именно для этого, мы сразу, в самом начале наброска задаем общие пропорции.

После того, как пропорции заданы на глаз, можно быстро проверить измерением 1-2 главных пропорции.

Намечая и силуэт и детали, мы стараемся схватывать, куда направлены линии - вначале крупные, основные, а мелочи оставляем на конец рисунка.

При этом, мы обращаем внимание на "архитектонику" (строение) формы головы. То есть там, где форма поворачивает, мы пробуем это тоже намечать.

Понемногу, на основе верно заданных в начале пропорций и основных линий, рисунок можно конкретизировать.

Но, конкретизируя, мы продолжаем поглядывать на общие пропорции и направления основных линий.

Как и всегда при рисовании набросков, желательно проводить линии с разным нажимом, не проводить их с одинаковым. Вначале можно обращать на это внимание, а в дальнейшем это просто должно стать привычкой.

При этом, как видите, у нас появляется легкая светотень.

Но появляется она ради объема и формы. То есть, мы даем ее там, где форма форма меняет направление, поворачивается. И стараемся не просто закрашивать, а ощупывать штрихом форму. Штрихи стараемся наносить не быстрыми сериями, когда каждый штрих безлик, а с умеренной быстротой, так, чтобы каждый штрих играл свою роль.

Поскольку мы начинали рисунок легкими линиями, ластик не требуется. Более уверенные линии наносятся чуть жирнее, а начальные служат как бы подложкой и особенно не мешают.

Набросок подходит к завершению. Уточняем мелкие детали и, если позволяет время, еще добавляем тональность.

Подобные наброски желательно выполнять регулярно, в разных ракурсах, с разных людей.

При этом более линейные наброски можно чередовать с более тональными, как это видно на приведенных примерах. Таким образом, будет развиваться работа и линией и тоном.

Приведенный здесь алгоритм работы и ключевые моменты, являются удобными и оптимальными, по мнению автора этой статьи на основании определенного опыта. Но эти рекомендации не являются единственно возможными. Важно другое: регулярная работа с натуры является основным условием успешного овладения рисунком портрета. Как говорили великие: "Натура - Твой лучший учитель!"

Олег Торопыгин

Портретный очерк, портретная зарисовка, портретное интервью, политический портрет.

Очерк . Наиболее характерный для публицистики жанр, построен по законам драматургии и основан на фактах, он максимально приближается к художественным жанрам. Глубина авторского осмысления - отличительная черта очерка. Он не только описывает, комментирует или анализирует факт, но и переплавляет его в творческое сознание автора. Личность автора не менее важна в очерке, чем факт или событие. Сюда можно отнести творческий портрет. Правильный выбор выразительных средств имеет принципиальное значение. К выразительным средствам относятся:

Подбор образов, сравнений и эпитетов;

Композиция и т.д.

Личность в очерке приобретает особое качество литературного героя, она обособляется. Очерк, как правило, строится по жестким драматургическим законам. Очерк полифоничен - в нем много различных линий. Очерк позволяет достаточно вольно использовать факт для создания образа. Он не требует жесткой связи со временем и местом действия, абсолютной точности в цифрах и датах.

Зарисовка - небольшой по объему жанр, он отличается от очерка тем, что в нем отсутствует сюжет. Портретная - портрет человека, или местности, явления. В зарисовке отсутствует проблема. Это в основном цепь картин, ассоциаций. Известны зарисовки о природе и животных Пескова В., которые публикуются в каждом пятничном номере газеты Комсомольская правда.

Портретное интервью . Цель – раскрыть интервьюируемого, «нарисовать его портрет» при помощи вопросов, отвечая на которые человек проявит себя с новой стороны.

существует проблемное и портретное интервью, которые выходят за рамки информационности и граничат уже с аналитическими жанрами. Интервью-портрет – особая разновидность телеинтервью, цель которого – по возможности наибольшее раскрытие личности собеседника. В данном случае преимущество имеют социально-психологические эмоциональные характеристики интервьюируемого, выявление его системы ценностей. Такой вид интервью очень часто выступает как составная часть экранного очерка. Портретное телевизионное интервью может выступать главной составляющей фильма-очерка. Такой портрет многомерен. Герой может предстать перед зрителем в своих отношениях с другими людьми, в противостоянии вечным проблемам бытия и т. д. Важнейшими здесь являются неподдельные эмоции героев, именно невербальная информации, которая заставляет сопереживать участникам передачи. Наиболее наглядные примеры – «Момент истины» Андрея Караулова, циклы передач Урмаса Отта, «Герой дня», «Час пик» и т. д.

Политический портрет - жанр, в котором в основном отображается психологический портрет, действия и имидж реальных личностей. Политический портрет отличается от других жанров тем, что в нем в равных количествах должны быть представлены публицистичность и художественность. Задача журналиста в написании этого жанра - угадать за имиджем реальную личность и дать его истинную психологическую характеристику, прогнозировать возможные действия этой личности в будущем, предсказать общественную значимость и роль этой личности в общественном развитии.

Художественные образы наиболее близки к образам публицистически-иллюстративным. В них также воспроизводятся типические явления жизни в свете тех или иных общественных интересов и идеалов. Но происходит это иначе. Автор претворяет в этих образах индивидуальность явлений, чтобы они стали еще более типичными, чтобы они еще более отчетливо, ярко, законченно воплощали в себе существенные особенности. Он творчески типизирует жизнь.

Типизация -- это такое воспроизведение жизни, в процессе которого существенные свойства ее явлений получают усиленное, преувеличенное (гиперболическое) выражение в их новых, вымышленных индивидуальных чертах. Поэтому типизация жизни может осуществляться посредством изображения ее явлений только в образах, а не в отвлеченных понятиях.

Другое отличительное свойство художественных образов -- это их отчетливо ощутимая эмоциональность. Журналисты выражают в них свое эмоциональное отношение к действительности подбором и расположением индивидуальных подробностей изображаемого -- деталями, а также внешними средствами изображения -- речью, сочетаниями звуков, мимикой и жестами, очертаниями и красками и т. д. Художественные образы отличаются эмоциональной выразительностью деталей.

Третья отличительная особенность образов в журналистских текстах заключается в том, что они всегда являются основным и самодовлеющим средством выражения содержания этих произведений. Они не дополняют заранее данные или предполагаемые обобщения жизни в качестве наглядных примеров, а содержат обобщения жизни только в самих себе, выражают их своим собственным «языком» и не требуют добавочных пояснений.

В журналистском тексте средства выражения играют большую роль. Автор своим произведением не только информирует о том, что создано силой его воображения, не только «заражает» своими умонастроениями, но и эстетически воздействует на читателей, ориентируясь на их интеллектуальное воображение.

Журналистскому тексту противопоказаны обильная «регистрация» зрительно воспринимаемых частей предметов и обилие «вспомогательных» подробностей. Вместе с тем нежелательны и суммарные, тезисно-схематические обозначения при отсутствии деталей, штрихов, частностей. Словесный текст отвечает требованиям искусства, если автором найдены немногие яркие детали и подробности, воссоздающие предмет в целостности его облика. Только в этих случаях читатель в состоянии «дорисовать» в воображении обозначенное словами. При восприятии такого произведения важная роль принадлежит ассоциациям представлений -- всевозможным сопоставлениям предметов и явлений.

В ассоциациях читателя, вызываемых словесно-художественными образами, немало индивидуального и произвольного. И это один из законов восприятия. Находясь «во власти магии» словесного искусства, погрузившись в мир прихотливо изменчивых представлений, вызванных текстом, читатель становится своего рода соучастником создания образов. Читатель сам избирает темп восприятия произведения. Словесный образ -- это, своего рода трамплин для сотворчества читателя, толчок для деятельности его воображения.

· Типизация используется в художественно-публицистических жанрах с целью выявления типических черт, характеристик и свойств изучаемого объекта.