» Кирилла Пирогова представить этот театр просто невозможно. Он занят почти во всех спектаклях Мастера, и сейчас уже мало кто вспоминает, что Пирогов – первый, кто попал к Фоменко извне, из другой « школы». Да так и остался в « Мастерской», с которой неразрывно связана вся его актерская жизнь. Недавно с благословения Петра Наумовича Кирилл Пирогов успешно попробовал себя и в режиссуре – выступил соавтором спектакля « Театральный роман». А в этом творческом сезоне стал режиссером возобновления постановки Петра Фоменко « Безумная из Шайо».

- Кирилл, сейчас, спустя два десятка лет, как вы воспринимаете свой приход в « Мастерскую Фоменко»?
- Во всяком случае, не как что-то предопределенное. В моей жизни все могло пойти совершенно по-другому. Я учился в Щукинском училище, при Вахтанговском театре. Но мой мастер Владимир Владимирович Иванов вместе с Сергеем Васильевичем Женовачом затеяли выпуск совместного дипломного спектакля двух институтов – Щукинского и ГИТИСа, и Петр Наумович поддержал их идею. До сих пор не понимаю, как такое могло получиться, это просто нонсенс. Но спектакль « Шум и ярость» благополучно вышел, и я, в то время еще второкурсник, был занят в нем вместе с выпускниками Фоменко. Потом Иван Поповски пригласил меня в « Балаганчик» по Блоку, я как раз заканчивал учебу. Наверное, это были просто счастливые случайности.

- Случайности ли?
- Иначе я вряд ли попал бы в этот театр. Меня никто не приглашал в « Мастерскую» — я просто играл там в одном спектакле, потом еще в одном, и еще. Принимались за новую работу, меня занимали – больше мне было ничего не нужно. Я помладше ребят с курса Петра Наумовича, и они для меня были настоящие кумиры. Никогда не понимал, как они играют. А значит, не мог этому научиться. В какой-то момент мне показалось, что у меня ничего не выйдет, и я плюнул на попытку им подражать. Наверное, это было верное решение, потому что их секрет в том, что они всегда оставались самими собой. Помню, еще до своего ввода в « Волки и овцы», я смотрел этот спектакль раз тридцать – и совершенно не мог объяснить, как у них так здорово получается. А мой ввод на роль Горецкого, которого прежде прекрасно играл Иван Поповски, до сих пор – одно из самых ужасных воспоминаний в моей жизни, я думал, что никогда это не сыграю.

« Волки и овцы». Горецкий - Кирилл Пирогов

Видимо, звезды так распорядились, что в 1988 году Петру Наумовичу удалось набрать курс, из которого вырос абсолютно гармоничный ансамбль. А то, что меня вдруг волна туда забросила… Да, пожалуй, все-таки ничто не случайно. Но я не выбирал этот театр. Меня в нем просто как-то сразу приняли. И это решило все. Очень важно, когда тебя принимают.

- В « Сказке Арденнского леса» вы сами уже выступили как старший товарищ для своих коллег-стажеров?
- Это была их первая учебная работа с Петром Наумовичем, и для меня участие в ней запомнилось повышенной ответственностью и необходимостью относиться к себе особенно строго. Как сказала Людмила Васильевна Максакова, в актерской профессии нет былых заслуг. Каждый раз, когда ты выходишь на сцену, ничто тебя не спасет, кроме твоей работы. Такова жестокая правда этой профессии. И я прекрасно понимал, что молодые артисты смотрят, как я работаю, и просто не мог позволить себе расслабиться.

Те, кому посчастливилось побывать на репетициях Петра Наумовича, говорят, что он мог показать, как играть какую-то сцену – и это выглядело безупречно. Но потом он показывал ее совершенно по-другому – и это казалось еще точнее.
- Да, и повторить его было невозможно.

« Сказка Арденнского леса». Жак-меланхолик - Кирилл Пирогов

- А разве он показывал не то, что хотел увидеть от актеров?
- Сложно объяснить… Знаете, когда в сотый раз повторяешь сцену, каждый раз заново, – в какой-то момент перестаешь чего-то желать от себя, и это самое лучшее состояние. Но никто из артистов к этому не стремится, потому что нам важно сказать или привнести что-то свое. Однако когда, обычно уже на выпуске спектакля, всякие желания поисков в нас атрофируются – это самые чистые моменты репетиций. Сил чего-то хотеть не остается и внутри в это время рождается что-то подлинное. Петр Наумович такие вещи разъяснял индивидуально, потому что одному актеру противопоказано то, что необходимо другому. Насколько каждый из нас усваивал его уроки, мог оценить только он.

- До « Театрального романа» вы почти двадцать лет успешно проработали актером. Чем было вызвано желание попробовать себя в режиссуре?
- Желания как такового не было, все началось с полушутливой пробы. У нас в театре давно практикуются « вечера проб и ошибок», когда любой артист может предложить некий материал, который ему хочется сыграть. Иногда Петр Наумович рекомендовал продолжить работать над чем-то дальше. Мы взяли сцену первого визита Максудова в театр. Делали почти капустно, беззаботно, по большому счету иронизируя сами над собой. Потому что далеко ходить не надо, такие ситуации можно отыскать в любом театре. Поначалу это были домашние радости, набросали за месяц что-то веселое. Но, видимо, Петр Наумович увидел в наброске что-то большее и поверил, что с нашей компанией он сможет это сделать. 40 лет назад он начинал ставить « Театральный роман» в Петербурге, еще с артистами из разных театров. Тогда его постановку закрыли. Но если он что-то затевал, не мог бросить и пусть через годы, но возвращался к этому.

« Театральный роман (Записки покойника)». Максудов - Кирилл Пирогов

- Каким было продолжение работы?
- Петр Наумович предложил нам сделать еще кусочек, потом еще и еще. В результате мы каким-то совершенно непонятным образом за полгода собрали спектакль, даже придумали к нему первые декорации – из всего, что было под руками. После показа на Большой сцене Петр Наумович сказал, что можно и так играть. И если мы хотим оставить все, как есть, то остается только назначить день премьеры. А можно еще немного вместе посидеть и поразбираться с материалом. Конечно, мы согласились на дальнейший разбор! На это ушел год, за который от первоначального варианта мало что осталось. Петр Наумович отказался от прежнего оформления, полностью перевернул пространство – разрезал его, привнес воздух. Определил жанр, то есть показал, куда идти. Ведь внешне спектакль вовсе не кажется мистификацией. В нем очень много бытового, подчас фельетонного. Но в его атмосфере есть какая-то зыбкость, которая дает странные, совершенно не бытовые ощущения. Хотя изнутри мне трудно об этом судить в полной мере. Могу лишь сказать, что комический эскиз перерос в спектакль об отношении к театру и к жизни, в котором есть все – и прекрасное, и ужасное, и ненависть, и любовь. Как и в каждом человеке.

- Когда вы начали погружаться в творчество Булгакова, что нового для себя в нем открыли?
- Прежде всего, я, наверное, открыл для себя самого автора. Когда знакомишься с человеком, его творчество воспринимаешь уже иначе. Михаил Афанасьевич – очень нежный и тонкий писатель. Никому не пожелаешь пережить то, что он пережил. И при этом он все равно был счастлив, очень любил жизнь. Не хочу идеализировать, он был сложным человеком, как и все гении. Но у него однозначно был восторг перед театром, настоящее преклонение. Даже когда произошел разрыв с МХАТом, он ни дня о нем не забывал.

А еще благодаря этой работе я невольно погрузился в театральную жизнь Москвы начала прошлого века и непосредственно Художественного театра. И утонул там безвозвратно, потому что не полюбить это невозможно. О том времени написано много прекрасных книг и воспоминаний. Как люди жили, мучительно и прекрасно, как театр умирал и возрождался, – в общем, безумие, которое творится с ним по сей день.

- О таких авторах, как Булгаков или Гоголь, в театре говорят, что к ним притягивает, как бабочку к огню, но работа над ними нередко сопровождается различными препятствиями, подчас необъяснимыми. Во время постановки « Театрального романа» вы это ощутили?
- Мне кажется, если бы было не нужно, чтобы этот спектакль появился, ничего не получилось бы. Но он вышел, и будем надеяться, что его судьба окажется долгой и счастливой. А что касается препятствий… Наверное, мы так воспитаны, что не ждем легкой работы. Все, за что мы беремся, дается трудом. Просто надо быть очень внимательным к автору. У Петра Наумовича было любимое выражение: « Чтобы ежу было понятно». Так вот, добиться, чтобы даже ежу было понятно, очень и очень сложно. Особенно с такими авторами, которые писали вроде бы о самых простых вещах, но дотянуться до них иногда совершенно немыслимо. Каждый автор предъявляет свои загадки.

« Безумная из Шайо»

- Что вы разгадывали при возобновлении « Безумной из Шайо»?
- Нам пришлось поломать голову не только над загадками драматурга, но и режиссера. У нас обновился состав участников, и хотя Петр Наумович выстроил свой спектакль досконально, какие-то вещи в нем пришлось открывать для себя и для других заново. Скажем, почему у него в первом акте такая аскетичность в оформлении, кафе в нем лишь условно обозначено? Просто его не интересовал французский бытовой флер. И так далее, проходили шаг за шагом. Думаю, с « Безумной из Шайо» нам предстоит еще большой путь. И если все намечено верно, спектакль еще многим нас одарит. А сейчас меня особенно поражает, как люди слушают эту пьесу. В театре такое сегодня редкость!

- За счет чего, как вы думаете? Узнаваемой социальности?
- Мне как раз этого не хотелось бы. Она заложена в пьесе, но Петр Наумович всячески избегал социальности, всячески. После премьеры про его спектакль писали, что он сделал шутку. Да, это шутка до поры до времени, но шутка горькая. Если упирать на социальную составляющую, спектакль может стать пошлым. Я считаю, что театр не должен заниматься публицистикой. И когда, ссылаясь на Константина Сергеевича Станиславского, говорят, что театр – зеркало жизни, я не согласен с тем, что он якобы говорил о буквальном отражении. Театр – не телевидение. Он может показывать социальные проблемы, но художественно. А призывать и вести никого никуда не нужно, люди сами все поймут и пойдут, если захотят.

« Три сестры», репетиции спектакля в Гавре. Тузенбах - Кирилл Пирогов

В чем сила и прочность спектакля? Мне кажется, в глубокой проработке материала и попытке как можно ближе подойти к замыслу автора. И в то же время – увидеть театральный образ произведения. Особенно это сложно для прозы – приходится искать эквивалент сценического языка. Одной иллюстративности для литературного сочинения в театре зачастую недостаточно. Я этот урок от Петра Наумовича получил при работе над « Театральным романом».

- А как выявляется эта прочность?
- У нас в театре – порой не сразу. Некоторые наши большие постановки вообще очень тяжело делали первые шаги. Просто не совпадали с восприятием публики – люди уходили, не оставались до конца. Но такова особенность спектаклей Петра Наумовича – они раскрываются постепенно. Так было и с « Войной и миром», и с « Тремя сестрами». Зато сейчас очевидно, что фундамент у них очень крепкий.

- Тузенбаха обычно показывают скучным и непривлекательным. Как случилось, что в « Мастерской Фоменко» эту роль дали самому обаятельному артисту?
- Это вопрос к Петру Наумовичу. Он очень внимательно проверял, отзывается ли артист на его предложение – причем не на словах, а на ментальном уровне. У меня все его идеи не вызывали ничего, кроме какой-то детской радости. И в то же время – панического страха, что не справлюсь. Когда он спросил, хочу ли я сыграть Тузенбаха, я, конечно, согласился. Хотя совершенно не представлял, что мне предстоит играть. Пьесу читал, но что я о ней знал?.. Только в процессе работы стало понятно – это история о недостижимости того, чего хочешь. Абсолютно чеховская тема.

« Три сестры». Тузенбах - Кирилл Пирогов

Не странно ли, что мы до сих пор узнаем себя в пьесах Чехова?.. И в произведениях Пушкина то же самое. Их нельзя играть. Если можешь быть на одной волне с ними, тогда они открываются. И вроде бы самые простые вопросы задают, но попробуй на них ответь… Меня неизменно поражает их отношение к женщине, она была для них всем. И я лично всегда гордился тем, что наш театр называют женским, что у нас культ женщины. Мне кажется, это лучший комплимент для мужчин театра.

Фото из архива театра

Кирилл Альфредович Пирогов. Родился 4 сентября 1973 года в Тегеране (Иран). Российский актёр театра и кино, композитор. Заслуженный артист РФ (2005).

Отец - Альфред Пирогов, в прошлом сотрудник советского Внешторга, занимался экспортом и импортом тяжёлой дорожной и строительной техники.

Именно во время командировки отца в Иран, где он работал в представительстве советского Внешторга, и родился Кирилл.

Мать была домохозяйкой, занималась семьей.

После Тегерана семья жила в столице Венгрии Будапеште. Затем вернулись в Москву.

Учился в спецшколе с углубленным изучением английского и французского языков. Окончил музыкальную школу по классу фортепиано. Занимался спортом - фехтованием.

В старших классах стал посещать театральную студию, которой руководил Сергей Зиновьевич Казарновский.

Несмотря на то, что родители видели его студентом университета (МГУ или МГИМО), Кирилл выбрал актерскую профессию.

В 1994 году окончил училище им. Щукина, курс Владимира Иванова.

После окончания училища стал актером Театра «Мастерская Петра Фоменко». К слову, он стал первым, кого взяли в театр «со стороны».

Среди театральных работ Кирилла Пирогова в Театре «Мастерская Петра Фоменко»: «Шум и ярость» по роману У. Фолкнера - Квентин; «Балаганчик» - Человек в пальто, Первый мистик, Черный плащ; «Таня-Таня» Оли Мухиной - Мальчик «Двенадцатая ночь» У. Шекспира - Антонио, Себастьян; «Месяц в деревне» И. С. Тургенева - Беляев; «Чичиков. Мёртвые души, том II» по Н. В. Гоголю - Генерал-губернатор; «Приключение» М. Цветаевой - 2-й испанец, 2-й француз; «Владимир III степени» по Н. В. Гоголю - Петр; «Варвары» М. Горького - Лукин; «Танцы на праздник урожая» Б. Фрила - Майкл; «Безумная из Шайо» Ж. Жироду - Уличный музыкант; «Война и мир. Начало романа. Сцены» по роману Л. Толстого - Долохов, Николай Ростов; «Отравленная туника» Н. Гумилёва - Имр; «Три сестры» А. П. Чехова - Тузенбах; «Носорог» Э. Йонеско - Беранже; «Сказка Арденнского леса» Ю. Кима по комедии У. Шекспира «Как вам это понравится» - Жак-меланхолик; «Волки и овцы» А. Н. Островского - Горецкий; «Триптих» по произведениям А. С. Пушкина - Лидин, Дон Гуан, Фауст; «Семейное счастие» по повести Л. Н. Толстого - Француз, Кавалеры на балу; «Театральный роман (Записки покойника)» по М. Булгакову - Сергей Леонтьевич Максудов; «Сон в летнюю ночь» У. Шекспира - Френсис Дудка.

Имеет множество театральных наград. Лауреат премии им. К. С. Станиславского в номинации «Мастерство актёра» (мужская роль). Лауреат театральной премии «Чайка» в номинации «Синхронное плавание» - за актёрский ансамбль спектакля «Три сестры» (2004). Лауреат премии «Молодёжный Триумф» 2004 г. Премия «Чайка-2006» в номинации «Главный герой» за роль Беранже в спектакле «Носорог».

В 2007 году ему была присуждена Премия Москвы в области литературы и искусства в номинации «Театральное искусство» за исполнение главной роли в спектакле «Три сестры». В 2008-м получил Премию фестиваля «Золотой Витязь» в номинации «Театр - Большая форма» («Лучшая мужская роль») за работу в спектакле «Носорог». В 2009 году был награжден Премией Станиславского.

В кино снимается с 1995 года, дебютировав в главной роли в фильме Георгия Данелия «Орёл и решка» , где он сыграл Олега Чагина. Фильм принес актеру первую узнаваемость и целый ряд призов: Премия «Ника-95» за лучший кинодебют; Премия кинокритиков за лучший актёрский кинодебют на кинофестивале в Гатчине «Литература и кино»; Диплом кинопрессы за лучший актёрский дебют 1995 года.

Кирилл Пирогов в фильме "Орёл и решка"

Широкую популярность ему принесла роль Ильи Сетевого в фильме «Брат 2» Алексея Балабанова.

Следующим успехом стала роль Николая Воинова в исторической драме «Дневник убийцы» . За эту работу он получил Премию «За лучшее исполнение главной мужской роли» на Четвертом фестивале телевизионного художественного кино «Сполохи» (2003).

"Мы пытались сделать наш сериал не низким. Цели, которые мы ставили, были выше, чем можно подумать. Планка была необыкновенно, нереально высокой. Материал позволял. И снимали мы «Дневник убийцы» не как сериал, а как кино. А кино - это искусство", - говорил он о своей работе в проекте.

Кирилл Пирогов в фильме "Дневник убийцы"

Заметными стали работы в проектах «Красная капелла» (Гилель Кац), «Агитбригада "Бей врага!"» (Вадим Алексеевич), «Исчезнувшие» (майор Топорков), «Обитаемый остров» (Деверь), «Откровения» (инспектор Олег Листок).

В 2012 году сыграл роль Антона Павловича Чехова в картине «Поклонница» . За эту работу он получил Приз за лучшую мужскую роль имени Михаила Ульяновa 10-го Московского фестиваля отечественного кино «Московская премьера».

Кирилл Пирогов в фильме "Поклонница"

В активе актера главная роль в мелодраме «Раскоп», в которой он исполнил роль писателя-неудачника Пашу. В 2017-м ему была предложена главная роль в детективном триллере Вано Бурдули «Территория».

Кирилл Пирогов реализовал себя и в качестве композитора, написав музыку для нескольких фильмов: «Питер FM», «Откровения», «Раскоп» и др.

"У меня нет сильного желания сыграть какую-то определенную роль в театре или в кино, чтобы я этой роли рьяно добивался. Жизнь как-то сама предлагает... А мечтать о чем-то не получается, потому что работы много. И можно мечтать только о том, чтобы сделать ее хорошо", - говорит актер.

Рост Кирилла Пирогова: 176 сантиметров.

Личная жизнь Кирилла Пирогова:

Состоит в отношениях с коллегой по театру «Мастерская Петра Фоменко» актрисой .

Фильмография Кирилла Пирогова:

1995 - Орёл и решка - Олег Чагин
1995 - Самодельная истина (короткометражный)
2000 - Ростов-папа - Коля
2000 - Брат-2 - Илья Сетевой, боевой товарищ Данилы
2001 - Таня-Таня (фильм-спектакль)
2001 - Сёстры - бандит, преследующий девочек
2002 - Дневник убийцы - Николай Воинов, студент
2002 - Александр Пушкин
2002 - Азазель - Николай Ахтырцев
2003 - Прогулка - уличный музыкант
2004 - Красная капелла (Sarkanā Kapela) - Гилель Кац
2004 - Волки и овцы (фильм-спектакль) - Клавдий Горецкий
2005 - Жмурки - Палач, подручный Михалыча
2005 - Доктор Живаго - Михаил Гордон, друг детства Юрия Живаго
2006 - Питер FM - Глеб
2007 - Наблюдатель (Beholders, The) (не был завершен) - Тузов, карманник
2007 - Фома. Поцелуй через стекло (документальный)
2007 - Агитбригада "Бей врага!" - Вадим Алексеевич, московский художник
2008 - Игра - Олег Павлович Кузьмин, технический директор
2009 - Утро - клиент
2009 - Рокеры
2009 - Обитаемый остров. Схватка - Деверь
2009 - Обитаемый остров - Деверь
2009 - Исчезнувшие - Топорков, майор, командир группы, сопровождающей обоз
2009 - Адмиралъ - эсер-боевик
2011 - Откровения - инспектор Олег Листок, частный детектив
2011 - Нонна Гришаева. "Я из Одессы, здрасте!" (документальный)
2012 - Триптих (фильм-спектакль)
2012 - Поклонница - Антон Павлович Чехов
2014 - Раскоп - Паша, курьер, мечтающий стать писателем
2015 - Сон в летнюю ночь (A Midsummer Night"s Dream) (фильм-спектакль) - Фрэнсис Дудка, починщик мехов
2016 - Разбуди меня (Wake Me Up) - Стас
2017 - Территория

Кирилл Пирогов родился 4 сентября 1973 года в Тегеране, хотя в свидетельстве о рождении и написано, что он родился в Москве. Своё детство Кирилл называет хорошим и светлым. Как все дети он был то хитрым, то прилежным. Взрослые его любили. Отец Кирилла был часто занят, - он занимался экспортом товаров, которые вывозили из Советского Союза. Зато мама очень много времени уделяла детям. Учился Кирилл в хорошей английской спецшколе, где и научился непринуждённо говорить по-английски и по-французски. Кроме того, мальчик окончил и музыкальную школу. А еще он успевал заниматься фехтованием и посещал театральную студию под руководством Сергея Зиновьевича Казарновского. Короче говоря – интересы у него были самые разнообразные. Что же до будущей своей профессии, то об актёрстве Пирогов, несмотря на занятия в театральной студии, долгое время всерьез не задумывался, его больше прельщала карьера дипломата. И все же в один прекрасный день юноша решил, что будет поступать в театральное, а именно в Щукинское училище. Решил – и прошел с первого раза на курс к Владимиру Иванову. На выходе из училища молодому актеру подфартило - Кирилл Пирогов попал в знаменитый ГИТИСовско-щукинский спектакль «Шум и ярость» по Фолкнеру. После чего он был зачислен в труппу театра прозрачно-психологической направленности, вотчину ГИТИСа, свежеобразованную «Мастерскую Петра Фоменко». Кирилл Пирогов стал первым и единственным щукинцем, которого тогда со стороны принял под своё крыло знаменитый режиссёр. Кирилл признается, что ему нравится работать в «Мастерской Петра Фоменко». Здесь он играет разные роли: и лихого негодяя Клавдия Горецкого в «Волках и овцах» по Островскому, и легкомысленного Долохова и добропорядочного русского дворянина Николая Ростова в «Войне и мире» Льва Толстого. На его актерском счету роль студента Беляева в «Месяце в деревне», уличного музыканта в «Безумной из Шайо» и Майкла в драматической хронике Фрила «Танцы на празднике урожая». С кино Кириллу Пирогову тоже, смело можно сказать, повезло. Середина 90-х – российский кинематограф в полном упадке, хороших фильмов практически не снимается, и тут - главная роль в фильме самого Георгия Данелии. В его неспешном, неторопливом фильме «Орел и решка» актер сыграл идеалиста – героя дней минувших, живущего по воле автора в нынешнем времени. Пироговский Олег – романтик. Он не ультрасовременен, но внутри живой. У него нет радиотелефона и лимузина, но при этом он совершенно нормальный, искренний человек. Может быть, он чуть-чуть отсталый, но он неподдельный. Сам актер, признается, что поначалу очень волновался, - как ни как первая роль и сразу у такого мэтра. Но Данелия оказался очень внимательным и заботливым режиссером. Он много и подробно работал с молодым актером, передавая свой бесценный опыт, за что Кирилл Пирогов ему очень благодарен. Картина была тепло встречена и зрителями и критиками. За свою дебютную работу Кирилл был удостоен Диплома кинопрессы и Приза жюри Гатчинского кинофестиваля «Литература и кино».

Герой романа

Кирилл Пирогов: «Нужно пережить это время, сохранить все лучшее и научиться дышать заново»

Кирилл Пирогов – один из ведущих актеров «Мастерской Петра Фоменко», театра, который поддерживает Банк ВТБ . «Первый не свой», он первый, кто не учился на курсе ГИТИСа у Петра Наумовича, и первый, кто, кажется, идеально влился в подобранную труппу. Жак-меланхолик в «Сказке Арденнского леса», Максудов в «Театральном романе», Имр в «Отравленной тунике». В « » играет главную роль Беранже, тихого пьяницы и добряка, который до последнего сопротивляется массовому помешательству. Лишь выпивает рюмочку за рюмочкой и посмеивается. Так лузер Беранже оказывается куда более стойкой личностью, чем самые социально успешные его коллеги и приятели.

С таким же мягким обаянием и непреклонным «нет» и сам артист Пирогов избегает встреч с журналистами. Корреспонденту сайт удалось «изловить» Кирилла Пирогова на полчаса для беседы о том, почему для работы над «Носорогом» потребовались рекордные полтора года и можно ли жить по принципу «вся жизнь – театр».

«Носорог» и его трудности

У «Носорога» режиссера Ивана Поповски в «Мастерской» сложная судьба. За 8 лет было разное. А на недавнем, сотом, юбилейном спектакле в начале второго акта на сцене разбился бокал. Тот самый, к которому прикладывается Беранже. Действие происходило в спальне, как раз в момент встречи с Дэзи. Так эротическая сцена приобрела новый рисунок: полуобнаженные артисты ползали по полу и собирали осколки стекла.

Мы дрейфуем, пробуем очень многое и пытаемся понять, куда этому кораблю плыть

– Бокал разбился вдребезги на мелкие-мелки осколки. А мы-то босиком! Половину сцены ими занимались. Такого еще не случалось! – рассказывает Кирилл, наглядно иллюстрируя утверждение, что «Носорог» – непростой спектакль. – Эта пьеса оказалась значительно сложнее, чем нам показалось в первый раз. Восемь лет – это не много, но и не мало. Изменились мы, изменился мир, изменился наш театральный опыт. Спектакль вышел очень сырым и менялся неподатливо. Он вставал на полгода, уходили и приходили девчонки. Но я рад, что он есть в репертуаре. Несмотря на все несовершенства, с которыми мы до сих пор сражаемся.

– Вот вся сцена в стекле. Это для актера стресс или, может быть, наоборот, вызов профессии?

– Не могу сказать, что это сильный стресс, но это меняет акценты. Может выбить, а может помочь. Нам не сильно это помешало, хотя рисунок поменяли сильно. Вообще в театре считается, что накладки – это хорошо. Вот так отметили сотый спектакль.

– Праздновали?

– Чуть-чуть! Мы всегда празднуем. Это особенные цифры для спектакля.

О себе и о профессии

Еще в начале интервью Пирогов предупреждает: времени очень мало, его ждут в Щукинском институте по делу. Тем не менее на часы он не смотрит, зато время от времени проверяет диктофон – идет ли запись. «Микрофон вот с этой стороны», – подсказывает Кирилл и поворачивает его к себе.

– С вами играли три разных Дэзи. Меняется ли спектакль в зависимости от партнерши?

– Мне кажется, это разные спектакли. Второй акт уж точно отличается принципиально. У всех девчонок разная природа, они играют и существуют на сцене совершенно по-разному.

– А в чем отличие спектаклей с Серафимой Огаревой, Наджой Мэр и Натальей Вдовиной?

– Они абсолютно разные артистки. По возрасту, опыту и даже языку. У , например, совершенно особенная, русско-французская мелодика. У каждой свои пристрастия, и каждой легче даются свои места. Вообще, говорят, с разными партнерами не могут быть одинаковые спектакли. Но такое видно со стороны. Изнутри понять не успеваю – если играешь вместе, то нет времени размышлять. Как говорил Петр Наумович: «Все было, кроме вас».

– У вас в «Носороге», наверное, самая чувственная сцена во всем репертуаре театра. Легко ли это, играть эротические сцены в театре?

– Ни одна сцена в этом спектакле не была сделана легко. Начиналось все просто – поставили кусочек по книжке, потом второй акт. Сначала все шло хорошо, жанрово. И Ваня Поповски говорит: «Ну все, давайте сделаем!» Петр Наумович поддержал. Он думал, потребуется полтора-два месяца. В итоге делали спектакль полтора года!

– В чем же сложность?

– Пьеса на первый взгляд показалась не такой, какая есть на самом деле. Мы воспринимали ее жанрово, а вещь оказалась глубокой. Когда к ней подходишь, она вдруг закрывает двери, и ты понимаешь, что войти нельзя. Сначала нужно проделать долгий путь.

Было очень тяжело поднимать актерские сцены. Они требуют особенной техники, владения профессией, ремеслом, актерского сознания. Я называю эту пьесу хорошей, потому что хорошая пьеса – та, у которой нет дна и потолка, которая выдерживает время. «Носорогу» пятьдесят лет, а играется он абсолютно современно.

« «Носорогу» пятьдесят лет, а играется он абсолютно современно»

– Тема массового помешательства звучит жутко. В чем знаменитый абсурд Ионеску, трудно понять, и ваша фирменная ирония куда-то исчезает.

– Вообще там довольно много юмора, но мы долго не могли почувствовать его природу. Второй акт идет больше часа, сейчас люди даже смеются в некоторых местах. А вот представьте, когда мы начинали, в зале не было ни одного звука, ни одной реакции! Попробуйте играть тридцатипятиминутную сцену, когда слышно, как комар летит. Это физически трудно! И я рад, что мы не сломались, хотя спектакль был на грани выживания. Сейчас очень страшно что-то менять, ведь для этого нужно разрушить старое. А где гарантия, что получится что-то лучше, живее? Это горькая пьеса, но она не должна быть мрачной.

– Как «Носорог» резонирует с вашим собственным восприятием мира?

– Я надеюсь, что отзывается. Иначе непонятно, о чем играть. У нас много спектаклей, которые заставляют не привыкать к тому, что происходит вокруг. Делают так, чтобы это не воспринималось как норма жизни. В какой-то момент сражаться становится все сложнее, хочется плюнуть, закрыть глаза и плыть по течению. Но зачем тогда жить? А эти постановки отрезвляют.

«Роман» в театре

Кафе рядом с «Щукой» наполняется актерами. К Пирогову подходит Павел Любимцев, чтобы обсудить дела на кафедре. Кстати, коллеги говорят о Кирилле, что именно он лучше и глубже всех воспринял видение и творческий метод Петра Фоменко.

– Кирилл, как режиссер вы работали над «Театральным романом». Как вам дался этот опыт?

– Режиссерского опыта у меня очень мало. «Театральный роман» – это институт. Раньше я так глубоко не погружался. Артист работает исходя из своей роли, вписывая ее в общее. На этот раз получилось взглянуть с другой стороны. Все, что мы могли сделать с ребятами сами, мы делали. Счастье, что Петр Наумович эту работу поддержал, подарил ей атмосферу, воздух, подробность. А так как я сам играю в этом спектакле, он отправил меня на сцену. Потому что если подвести там, на сцене, то бессмысленной становится вообще вся затея. Так что он меня прикрыл и спас всю работу.

– Актеры первых выпусков очень трогательно рассказывают о семейности вашего театра. Но есть те, кто говорит, что это просто работа. Любимая, но работа. Что такое «Мастерская» для вас?

– Дом – очень личное понятие. Бывает, семья живет тяжело, но это семья. Так же и в театре. Не нужно идеализировать. Здесь есть все, что присутствует в общении близких людей: разрывы, переживания. А то, что это для многих является жизнью, – факт. Сам я никогда не называл «Мастерскую» местом работы. Образ жизни, смысл жизни – так можно сказать. В театре было принято выражение «служить театру». Если это работа, то тогда вся моя жизнь – работа. А жизнь я не делю.

– Вы первый актер в театре, пришедший со стороны, легко было влиться в компанию?

– У меня была мечта – научиться играть как они. Как это делается, я не понимал и поэтому пробовал вещи, абсолютно мне не свойственные. А это плохой путь, ведь ты отказываешься от самого себя, и тогда не остается вообще ничего. После четырех лет в театре я понял, что ничего не получится, бросил эту затею и вот в этот момент по-настоящему пришел в театр.

« Первые годы я очень боялся Петра Наумовича и мы вообще не общались»

– Но вы делились с Петром Наумовичем своими переживаниями?

– Нет! Первые годы я очень боялся Петра Наумовича и мы вообще не общались. Хотя это ошибочно. К нему вообще было такое отношение – обожая, любя, мы его боялись.

– Он был жестким человеком?

– Он был очень разным! Абсолютно непредсказуемым. И поэтому это всегда был шок. Ты ждал бури, а он начинал поддерживать. А когда вроде все хорошо, разбивал в пух и прах. Он не был успокоенным человеком и всегда учил, что самое страшное – равнодушие.

– Говорят, с ним никогда не было понятно – ругает он тебя или хвалит.

– Он никогда не говорил ничего прямо: хорошо или плохо. И даже если не персонифицировал замечания, все понимали, что он имеет в виду. И прежде всего учил спрашивать с себя. Хотя иногда говорил: «Надо спрашивать с себя. Но в себе я проблему уже не нахожу. Так что подумайте, ребята!» При том, что более критически к себе настроенного и сомневающегося человека, чем Петр Наумович, я не встречал.

– Со смерти Фоменко прошло два года. Как вы их пережили в театре и что, по-вашему, помогает труппе не рассыпаться?

– Любовь к работе и отношение к театру. Театр меняется. Той жизни, которая была, уже не будет. Но какой ставить тут знак, я не понимаю. Надеюсь, будут еще взлеты и падения, главное, чтобы движение не останавливалось. Пока мы дрейфуем, пробуем очень многое и пытаемся понять, куда этому кораблю плыть. Нужно пережить это время, сохранить все лучшее и научиться дышать заново. Как бы трудно ни было. Замены Петру Наумовичу не будет. Но самое страшное – встать. Тогда театр умрет.

– Вы как будто себя убеждаете.

– И себя, конечно.

Для справки

Кирилл Альфредович Пирогов родился 4 сентября 1973 года в Тегеране. Заслуженный артист России. Режиссер, композитор, музыкант. Пирогов начал репетировать с будущими коллегами по сцене, когда первый выпуск Петра Фоменко учился на третьем курсе ГИТИСа. В 1993 году сыграл Квентина в спектакле «Шум и ярость» по Уильяму Фолкнеру. Дебютировал в кино в 1996 году в фильме «Орел и решка» Георгия Данелия, но настоящую популярность актеру принесла роль Ильи Сетевого в картине «Брат-2» Алексея Балабанова. Кирилл Пирогов занят в девяти спектаклях «Мастерской»: «Война и мир. Начало романа», «Волки и овцы», «Носорог», «Отравленная туника», «Семейное счастие», «Сказка Арденнского леса», «Театральный роман», «Три сестры» и «Триптих».