Как сами себя называют нганасаны. Нганасаны. Люди-птицы из тундры. Образ жизни и система жизнеобеспечения

Красноярского края и территорию, подчинённую администрации города Дудинка . Являются самым северным народом Евразии . В 1940-е - 1960-е годы в связи с реализацией плана перехода от кочевого образа жизни к оседлому были построены посёлки к югу от основных мест их прежнего кочевания , на долганской этнической территории - Усть-Авам , Волочанка , Новая . В настоящее время в этих посёлках сконцентрирована большая часть нганасан. Лишь около 100 человек живут полуоседло на «точках» охотничье-рыболовецкого промысла в тундре , главным образом в верховьях реки Дудыпты .

Нганасаны - коренной самодийский народ Сибири, самый северный во всей Евразии. Всего в мире 862 человека. Делятся нганасаны на племена:

вадеевские (восточные), включают 6 родов;

авамские (западные), включают 5 родов;

яроцкие (отдельный род, не входящий в два предыдущих племени).

Археологические исследования предполагают, что народ произошел от древнего палеоазиатского таймырского населения, которое смешалось с тунгусскими и самодийскими племенами. В состав нганасан в 17 веке входили различные группы:

кураки
тавги
пясидская самоядь
тидирисы

В эту общность до середины 19 века включались долганские новообразованные роды. С русскими нганасаны начали контактировать в 17 веке.

Где живут

Живет народность в Красноярском крае на востоке Таймырского Долгано–Ненецкого района, на территории, подчиненной городской администрации города Дудинка. Большая часть нганасан проживает в поселках, расположенных на долганской этнической территории Волочанка, Новая, Усть-Авам. Малая часть полуоседло живет в тундре, в местах, где занимаются рыболовством, охотой, в основном в верховье реки Дудыпты.

Название

Этноним «нганасан» был введен в 1930-х годах советскими лингвистами, слово переводится «человек». Самоназвание народа «няа», «ня» (товарищ). В дореволюционной литературе упоминались как вадеевские, тавгийские, авамские самоеды, просто самоеды.

Язык

Народ говорит на нганасанском языке, который относится к самодийской группе уральской семьи. Различают два говора:

вадеевский

авамский

Основная часть народа говорит, в основном, на русском языке, уже мало кто владеет родным. Устаревшее название языка тавгийско-амоедский, тавгийский. Говорят на нем всего около 125 человек.

Впервые нганасанская письменность была разработана в 1990 году. Алфавит был основан на кириллице с добавлением букв. В 1991 году на нем была выпущена первая книга - русско-нганасанский разговорник. Новый вариант алфавита был принят в 1995, до сих пор его используют в учебной литературе.

Религия

Традиционная религия народа - анимистический пантеизм, шаманизм. Развито почитание родовых покровителей в виде гор, камней, скал, деревьев, зооморфических фигур. Нганасаны верят в существование духов хранителей (койка). Главные сверхъестественные существа: баруси, нгуо, дямады, коча. Духи делятся на женских и мужских. Женские нгуо - матери явлений природы, стихий, животных, например, Воды мать - Быды-нямы, Земли мать - Моу-нямы, Жизни и диких оленей мать - Нилу-нямы.

Мужской дух Дёйба-нгуо является главным покровителем нганасан, культурным героем. Противостоят ему семь или девять сыновей Сырада-нямы, у каждого из них есть свое имя.

Коча - это олицетворение заболевания, но большие болезни называются нгуо. Одной из самых больших нгуо у нганасан считается оспа. Верит народ в обычных сверхъестественных существ баруси, которых представляют с одной ногой, глазом и рукой, но бывают они и нормальными внешне. У народа принято сравнивать глупого, неловкого человека с баруси.

У шаманов есть помощники духи-животные, демоны дямады, обычно они зооморфные. Многие атрибуты шаманского костюма и подвески символизируют духов и производятся в соответствующей форме. К шаманам люди приходят, когда возникают трудности. Они лечат болезни, предсказывают будущее, занимаются толкованием снов, поиском пропавших оленей, предметов. Обряды проводятся под аккомпанемент бубна, посоха с колокольчиком (чире). Шаманы всегда были организаторами праздников-обрядов, например, «Мадуся» - праздника чистого чума. Проводят его, когда солнце появляется после полярной ночи. Длится праздник от 3 до 9 дней.

С 1639 года начались попытки христианизации нганасан, которые потерпели неудачу. В 1834 году удалось крестить только 10% нганасан. До сих пор народ исповедует свою древнюю религию.

Еда

Основу питания составляло мясо оленя. Если все части туши, в том числе утробный плод, содержимое желудка (тайба). Осенью, летом заготавливали впрок мясо. Вяленое мясо тириби длинными полосами развешивали на вешалах (чиедр), которые делали из подставленных друг на друга нарт. Готовый продукт мелко резали, перемешивали с жиром, снова вялили на шкурах. На зиму замораживали кровь оленя, откалывали куски для приготовления похлебки (дяма). Жир хранили в снятых целиком шкурах телят, пищеводах, желудках оленя, для этих целей использовали плавательный пузырь, кожу кунжи.

Рыбу, жир, мясо оставляли на осень в тундре, поместив в ящики изо льда. Помимо оленины ели куропаток, гусей, зайцев, песца, яйца птиц. Рыбу употребляли сырую, вяленую, замороженную. Юкола - вяленая рыба, заготавливалась практически так же, как оленина, хранили ее в мешках. В зимний период питались строганиной. Хлеб нганасаны раньше почти не ели. Из покупной муки готовили лепешки кириба, которые считались лакомством. Из любимых народом блюд можно выделить «чириме дир» - варенное с икрой сало, лепешки из муки с икрой «чирима кириба». Из привозных продуктов покупали табак, чай.

Внешность

Одежду шили из шкур оленей. Костюм нганасанских мужчин состоял из двойной глухой малицы (лу), которую изготавливали из белой шкуры, отороченной белым собачьим мехом. Если предстояло идти в дорогу в мороз, поверх малицы надевали сокуй с капюшоном, высоким меховым султаном надо лбом. Женщины носили распашную парку, комбинезон из ровдуги (фоние), украшенный на груди бляхами-лунницами из металла. Голову покрывали шапкой-капором из шкуры белого оленя с опушкой из черного меха собаки. Раньше белье не носили, это стало распространяться гораздо позже. Летом современные нганасаны носят европейскую покупную одежду.

Мужчины вместо штанов носили натазники из меха, цветной ровдуги. Поверх надевали пояс, украшенный сбоку кольцами. К ним привязывали голенища обуви, подвешивали огниво, нож в ножнах, кисет, футляр для курительной трубки.

Вещи нганасаны украшали аппликациями, геометрическими орнаментами - мули. По таким узорам определяли возрастную, социальную группу обладателя одежды. Украшение одежды - процесс довольно трудоемкий, поэтому часто аппликации снимали со старых вещей и использовали несколько раз. На ногах носили обувь (файму), сделанную из белых шкур с ног оленей. Подошвы делали изо лбов оленей, лесенкой подстриженных камусов. Так они не скользили при ходьбе. Обувь была без подъема и походила на чехлы цилиндрической формы. Под обувь надевали меховые чулки (тангада). Женская обувь шилась с более короткими голенищами.

Весной глаза защищали от яркого света специальными снеговыми очками - сеймекунсыда. Они представляли собой пластину с прорезями, из кости или металла, на кожаных ремешках. Мужчины и женщины заплетали волосы в две косы, смазывали их оленьим жиром. В косы вплетали подвески из металла (няптухяй).

Жилище

Традиционное жилище нганасан - чум конической формы (ма). По конструкции он очень схож с ненецким. Размер чума зависел от количества проживающих в нем человек. В одном чуме обычно жило от одной до пяти семей. 20-60 длинных жердей устанавливали в виде конуса, покрывали оленьими покрышками (нюками). Летом жилище накрывали изношенными старыми нюками, уложенными в один слой. Зимой они были двойными. Чум был стационарным, земляным, остов покрывали слоем мха, дерна. Из двух сшитых изнанками шкур делали дверь, открывали ее в зависимости от направления ветра слева или справа. В зимнее время снаружи жилища насыпали завалинку (токеда), которая заслоняла от ветра.

В центре чума был очаг, над ним подвешивали крюки для котлов, чайников. Дымоход в виде отверстия располагался в верхней части жилища. За очагом было «чистое место», куда женщинам запрещалось наступать. Место для женщин, домашней утвари было у входа. Правая сторона чума была жилой, левая предназначалась для хранения хозяйственных принадлежностей и гостей.

Пол в жилище застилали досками, циновками из тальника. Спальные места были из досок, покрытых циновками, невыделанными шкурами, выскобленными подстилками хонсу.

С 1930-х годов в качестве жилища нганасаны стали использовать прямоугольный возок на полозьях с остовом - балок, заимствованный у долган. Такой возок покрывали оленьими шкурами, брезентом.

За весь год нганасаны-оленеводы три раза меняли жилье. Зимой жили в балоке, летом - в чуме, осенью - в брезентовых палатках. Зимние вещи и оленьи покрышки весной складывали на нарты, накрывали продымленной шкурой оленя, которая не пропускала влагу, и так оставляли до следующей зимы в тундре.

Жизнь

Родами нганасан руководили старейшины, которых позже начали выбирать в «князцы». Эти люди занимались сбором ясака, представляли свой род перед русской администрацией, разбирали конфликты. У каждого рода был обычай взаимопомощи, нетрудоспособные из обедневших семей жили на иждивении в зажиточных хозяйствах.

У каждой группы, состоявшей из 6 или 7 семей, были места традиционных поколок и кочевий. Это была собственность рода, границы этих территорий тщательно соблюдались. Семьи нганасанов патриархальные, многопоколенные. Запрещались браки между родственниками с обеих сторон до третьего поколения, но сейчас это распространено. Был распространен левират, редко встречалось многоженство, которое наблюдалось в основном у зажиточных. Сегодня у нганасан много межнациональных браков. Выплата калыма и отработка за невесту в случае его отсутствия были обязательными.

Занимались гравировкой по кости, инкрустацией, штамповкой металла, окрашиванием кожи, узорным шитьем с использованием оленьего подшейного волоса. Основные занятия нганасан- охота на пушного зверя, оленя, птицу, рыболовство. До 19 века было распространено домашнее оленеводство. Олени у нганасан низкорослые, не очень сильные, но отличаются выносливостью, способны быстро восстанавливаться после истощения. У народности существует более 20 слов для обозначения животного в зависимости от его возраста, ветвистости рогов, предназначения. В одном стаде от 2 000 до 2500 оленей. Каждого метили с помощью клейма на шерсти или фигурным вырезом на ушах. Разводили собак, для помощи на охоте, шерсть использовали для пошива одежды.

Основное оружие нганасан:

лук со стрелами;
копье;
нож.

Огнестрельное оружие стало широко распространяться с 19 века. Рыбу ловили сетями, костяными спицами, железными крючками.

Ездили, перевозили грузы на нартах различного типа, в зависимости от назначения:

ирянка, легкие ездовые, трехкопыльные, запрягались 2-3 оленями. Весной, когда животные были истощены, запрягали по 4-5. Чаще на таких нартах ездили мужчины, с правой стороны к ним привязывали чехол для оружия;
курсыбы’э, грузовые, перевозили на них вещи, которые накрывали полотнищем из оленьих камусов;
инсюдаконто, женские нарты, запрягались 3-5 оленями. Оснащались спинкой и передком, сверху был меховой полог для защиты головы, спины от сильного мороза;
нарты для перевозки шестов и оленьих покрышек для чума, дров, лодок, постели.

Культура

Устный фольклор народа делится на две основные части:

«ситаби», героические поэмы о богатырях;

«дюрумэ», рассказы о прошлом, фантастические сказки, сказки о животных, адаптированные русские сказки, религиозные, мифологические предания, бытовые, исторические предания.

Особой частью фольклора нганасан являются следующие жанры:

песни-импровизации «балы»;
иносказательные частушки «кайнгэйру»;
поговорки «боду»;
загадки «тумта».

Музыка делится на несколько жанров:

эпическая традиция;
песенная традиция;
танцевальная традиция;
инструментальная традиция;
традиция шаманских песен «нада балы».

Традиции

Во время летнего солнцестояния отмечался Аны’о дялы - большой праздник в честь матерей природы. Руководила праздником самая старая женщина, совершались обряды инициации молодежи, которая устраивала состязания, игры.

К одежде детей было принято пришивать звуковые обереги - подвески-погремушки в форме кольца с нанизанными трубочками. По дуге над колыбелью скребли трубочкой или палочкой, чтобы успокоить ребенка и одновременно аккомпанировали колыбельной песне. Игрушки, которыми сейчас играют нганасанские дети: жужжалка (сани херы), вращаемая зазывалка (биахеры), раньше были ритуальными предметами.

НГАНАСАНЫ (самоназвание — ня), народ в Российской федерации, в Таймырском (Долгано-Ненецком) автономном округе, в Красноярском крае (1,3 тыс. человек). Язык нганасанский самодийской группы уральских языков. Верующие — православные, часть придерживается традиционных верований.

Этногенез и национальный состав

В сравнительно отдалённое время (т.е. ещё до знакомства с русскими колонизаторами, XVIII век) полоса лесотундры от р. Таз на западе и до р. Лена на востоке, по-видимому, была занята племенами пеших охотников на дикого северного оленя. Эти племена не былисамодийскими по языку и культуре, а, вероятно, были западным продолжением того народа к востоку от Лены, из которого к приходу русских к XVIII в. образовались юкагиры.

К XVIII в. к западу от Лены эти палеоазиаты, имевшие примитивное и ещё неолитическое по технике изготовления орудий производства хозяйство, уже были полностью поглощены самодийцами и тунгусами. В бассейне реки Пясины, например, таким образом образовались две небольшие самодийские группы, известные русским как самоеды-кураки и пясидские самоеды.

Однако в промежутке между Леной и Хатангой палеоазиаты рано подверглись влиянию тунгусов, и в конце концов быди ассимилированы ими только в языковом отношении и оттеснены частью к самому берегу моря Лаптевых, частью в район верховьев р. Анабар и среднего течения Хатанги. При этом полноценной ассимиляции не произошло, палеоазиаты сражались с тунгусами за места охоты на диких оленей, похищали друг у друга оленей домашних и женщин, и т.д., а, кроме того, получили от тунгусов изделия из металла и знание оленеводства; ситуация неоднократно встречается в компьютерной игре «Civilization». В отличие от самодийцев на западе у тунгусов не было выработано специализированной тундровой системы оленеводства, поэтому и сами тунгусы, и палеоазиаты оставались оленеводами не крупными, не знавшими долгое время езды на оленях в санках, использовавшими оленей только для езды верхом и перевозов грузов вьюком.

Для охоты на диких оленей часть этих палеоазиаты проникали все дальше в глубь Таймыра, где встречались с упомянутыми самоедами-кураками и пясидскими самоедами, и в конце концов были ассимилированы этими самоедами, образовав племена тавгов и тидирисов, встреченные русскими в XVII веке. В течение XVII - первой половины XVIII веков тавги, тидирисы, самоеды-кураки и пясидские самоеды сливаются в одно племя авамских Нганасан. В этом племени потомками тавгов, видимо, являются роды Чунанчера и Нинонде, потомками тидирисов - род Линанчера, паясидских самоедов - род Нгомде, и самоедов-кураков - род Нгамтусо. Своё имя это племя получило от р. Авам и Авамского зимовья, где оно платило ясак.

Те же палеоазиаты, что остались в верхнем течении Анабара и среднем течении Хатанги (с оз. Ессей в центре своего поселения), стали известны русским под именем тунгусов ванядыров, или ванядов. В течение первой половины XVIII века в результате неудачных восстаний, голодовок и т.п. это племя распалось. Часть его ушла к тунгусам, часть к появивишимся в тех местах якутам, а часть ушла на Таймыр, поселившись к востоку от авамских нганасан, и под их влиянием оформилась в качестве племени вадеевских нганасан.

В XVIII веке якуты на Таймыре ассимилировали тунгусов и русских, образуя этнос долган. Долганы теснили нганасан к западу и северу Таймыра. С другой стороны, ненцы, приходя с запада и ассимилируя энцев, также вытесняли их к северу, в зону тундры. В советское время нганасан переселили чуть южнее, однако они все равно остаются самым северным народом Евразии.

В начале XIX в. тунгус из рода Долган по имени Око стал жить вместе с нганасанами. Из его потомков к концу века образовался род Око, или Долган, не входящий ни в одно из собственно нганасанских племён. Таким образом, нганасаны делятся на два племени и один род, не входящий ни в одно из племён.

Авамские нганасаны делятся на пять патрилинейных родов: Нгомде (Пироговы), Нгамтусо (Костеркины), Чуванчера (Курсимины), Нинонде (Порбины), Линанчера (Турдагины); вадеевские - на шесть: Асянду, Купчик, Кокары, Лапсаха, Нгойбу, Нёрхо. Руководителями рода были старейшие люди, которых позже выбирали в «князцы», представляющие свой род перед русской администрацией. В их функции входил сбор ясака, разбирательство правонарушений. Среди нганасан существовала экзогамия: запрещались браки между родственниками как по отцовской, так и по материнской линиям до третьего поколения. В наше время случаи нарушения экзогамии часты. При этом весьма широко распространены межнациональные браки, детей от таких браков обычно считают нганасанами.

Динамика изменения численности населения нганасан в XX веке: 1929 - 867 человек, 1959 - 748, 1970 - 953, 1979 - 867, 1989 — 1262, 2002 - 834.

История после присоединения к России

Предки нганасан были подчинены примерно в период с 1618 по 1639 г. В 1618 г. были обложены ясаком пясидские самоеды, в 1625 - самоеды-кураки и ваняды, в 1627 - тидирисы и часть тавгов. В период 1639-1664 гг. русскими источниками зафиксировано несколько столкновений ванядов с с оленекскими тунгусами плмени адян (эдян). В 1666 г. произошло большое восстание авамских нганасан, при котором было убито более тридцати русских служилых и промышленных людей и четыре тунгуса. В 1679 г. имели место последние крупные столкновения авамских нганасан и энцев (в союзе с русскими) c ненцами. В 1683 г. произошло восстание ванядов (предков вадеевских нганасан) на оз. Ессей, в результате чего погибло 11 служилых и несколько промышленных людей. Ещё одно восстание ванядов было отмечено в первой половине XVIII века. Затем каких-либо крупных событий в истории нганасанов не отмечается, за исключением нескольких эпидемий оспы, последняя из которых была в 1907-1908 гг. В 1921 г. к нганасанам прибыли первые представители Советской власти. К тому времени у них уже сложилась прослойка крупных оленеводов. В 1925 г. нганасанские родовые управления во главе с «князцами» преобразуются в родовые советы во главе с председателями, которые в 1931 г. заменяются территориальными кочевыми, а позже и сельскими Советами. В1928 г. Авамский родовой совет разделяется на Авамский и Таймырский. С 1931 г. нганасаны входят в Таймырский национальный округ. С 1931 по 1938 г. - коллективизация нганасан (в 1966 г. все колхозы были преобразованы в совхозы). В 1938 г. открыта первая нганасанская начальная школа. В 1940-е-1960-е гг. в связи с реализацией плана перехода кочевого образа жизни к оседлому были построены посёлки к югу от основных мест их прежнего кочевания, на долганской этнической территории - Усть-Авам, Волочанка, Новая. В настоящее время в этих посёлках сконцентрирована большая часть нганасан. Лишь около 100 человек живут полуоседло на «точках» охотничье-рыболовецкого промысла в тундре, главным образом в верховьях реки Дудыпты.

Хозяйство и быт

Традиционные занятия - охота на дикого оленя, водоплавающих птиц, домашнее оленеводство (c XIX в.), пушная охота, рыболовство по открытой воде. Второстепенное значение имели рыболовство, пушной промысел. Женщины в посёлковых пошивочных мастерских и дома занимаются выделкой оленьих шкур и шитьем национальной обуви, сувенирных ковриков, поделок из шкур оленя, шитьем меховой одежды для промысловиков. В пос. Волочанка женщины работают на звероферме голубых песцов.

Основная охота приходится на летне-осенний период (с июля по ноябрь). Традиционно диких оленей добывали поколками на маршрутах кочевания и у переправ. Охотники подстерегали стадо оленей на переправе, давали им войти в воду, заплыть достаточно далеко от берега и кололи копьями между ребер, чтобы они ещё некоторое время могли проплыть и приблизиться к берегу. Другие охотники находились внизу по течению реки и подбирали убитых животных. Зимой оленя криками загоняли в сети, а также в загороди - сходящиеся ряды кольев. Существовала и индивидуальная охота - с оленем-манщиком, с собакой, подкрадыванием с маскировочным щитком (лофо), из укрытия, с нарт и т.д. В настоящее время обычно охотятся на диких оленей с помощью дальнобойных винтовок, приближаясь к стадам этих животных на санках, запряженных домашними оленями. Гусей добывали во время линьки: на лодках окружали птиц и гнали их к берегу, где были установлены сети (депту бугур). На уток и куропаток тоже расставляли сети. На песцов настораживали каменные пасти (фала денгуй), зайцев ловили петлями.

Основным оружием были копье (фонка), лук (динта) со стрелами (буди), нож (кюма), а с XIX в. широкое распространение получило огнестрельное оружие. Рыбу ловили сетями (кол бугур), железными крючками (бату), костяными спицами (федир).

Нганасанские олени не очень сильны, низкорослы, но выносливы и способны быстро восстанавливаться после истощения. Существует более 20 слов для обозначения животного в зависимости от возраста, внешнего вида (ветвистости рогов), использования. Стада насчитывали 2-2,5 тыс. голов. Метили их тамгой (клеймом, знаком собственности) на шерсти или фигурным вырезом на ушах.

Нарты, в зависимости от назначения, были разных типов. Ирянка - лёгкие ездовые, обычно трёхкопыльные. В них запрягали двух-трёх оленей. Весной, когда животные сильно истощены, могли запрягать четыре-пять оленей. На такой нарте чаще ездили мужчины, поэтому с правой стороны к ней привязывали чехол для оружия. Инсюдаконто - женские трёх- или пятикопыльные нарты - имели спинку и передок, сверху - меховой полог, который защищал голову и спину при сильных морозах. Кунсыбы`э - грузовые нарты, на которых вещи укрывали полотнищем (фантуй) из оленьих камусов. Существовали специальные нарты для перевозки шестов (нгююся) и нюков (оленьих покрышек) для чума, постелей, дров, лодок.

Стойбища нганасан располагались на невысоких холмах, внизу между холмами находились олени. Осенью жилища устраивали недалеко от рек так, чтобы охотники в темноте могли вернуться с промысла вдоль русла. Весной зимние вещи, нюки укладывали на нарты, покрывали продымленной, не пропускающей влагу оленьей шкурой и оставляли в тундре до следующей зимы.

Традиционное жилище - конический чум (ма) по конструкции близок к ненецкому. Размер его зависел от количества живущих в нем людей (обычно от одной до пяти семей) и колебался в среднем от 3 до 9 м в поперечнике. Остов чума состоял из 20-60 длинных жердей, которые расставляли в виде конуса и покрывали нюками. Для летнего чума использовали старые, износившиеся нюки, которые укладывали в один слой, зимой употребляли двойные. Дверь делали из двух сшитых мездра к мездре (изнанка шкуры) оленьих шкур. Открывалась дверь в зависимости от направления ветра - справа или слева. Зимой снаружи чума насыпали завалинку (токеда), служившую заслоном от ветра. В центре чума, напротив входа, располагался очаг (тори), над которым подвешивали крюки для чайников и котлов. В верхней части чума оставляли отверстие - дымоход. За очагом - «чистое место» (сиенг), куда запрещалось ступать женщинам. Места для женщин (бату) располагались у входа, здесь же укладывали домашнюю утварь. Правая от входа сторона была жилой, в левой - помещали гостей и хранили хозяйственные предметы. Пол застилали циновками из тальника (тола) и досками (лата). На спальных местах поверх досок и циновок укладывали сначала невыделанные шкуры, а затем выскобленные подстилки (хонсу). На ночь над спальными местами опускали полог так, чтобы его можно было подоткнуть под подстилку. После ночи полог снимали, тщательно выбивали, свертывали и укладывали под нюк.

С 1930-х гг. в качестве жилища входит в употребление заимствованный у долган балок - прямоугольный возок на полозьях с остовом, крытым оленьими шкурами или брезентом. В течение года оленеводы меняют три вида жилья: зимой — балок, летом — чум, осенью — брезентовая палатка. Вход жилища обычно ориентирован на юго-восток. В кон. XIX - нач. XX вв. нганасаны не имели постоянных поселений. Маршруты кочевой заранее оговаривали с соседями.

Традиционная одежда изготавливалась из оленьих шкур. Мужской костюм состоял из глухой двойной малицы (лу), сшитой из белой оленьей шкуры и отороченной белым мехом собак, которых разводили специально для этого. В мороз в дорогу поверх малицы надевали сокуй (хиэ) с капюшоном, с высоким султаном из меха надо лбом. Женская одежда состояла из ровдужного комбинезона (фоние) с нашитыми на груди металлическими бляхами-лунницами (бодямо) и распашной парки (лифарие). Вместо капюшона женщины надевали шапку-капор (сьму) из белой шкуры оленя с опушкой из чёрного собачьего меха. В отличие от прошлых времён теперь под одеждой принято носить белье. Кроме того, летом мужчины носят покупную европейскую одежду.

Одежду украшали аппликацией в виде геометрических орнаментов (мули), по которым определялось, к какой социальной или возрастной группе относится её обладатель (мужчина, женщина, ребёнок, девушка, замужняя женщина, мать, сильный шаман и т.д.). Украшение одежды - трудоемкий процесс, поэтому аппликации спарывали со старой одежды и использовали несколько раз. Обувь (файму) шили из белых камусов (шкур с ног оленя), подошвы - из оленьих лбов или подстриженных лесенкой (чтобы не скользили при ходьбе) камусов. Она не имела выема в подъёме, представляя собой как бы цилиндрический чехол. Надевали её поверх меховых чулок (тангада). У женской обуви более короткие голенища. Мужчины вместо штанов носили ровдужные (из цветной замши) или меховые натазники (нингка), поверх них - пояс с кольцами на боку, к которым привязывали голенища обуви, а также подвешивали огниво (тууй), нож в ножнах, футляр для курительной трубки, кисет. Весной для защиты глаз от слепящего света носили снеговые очки (сеймекунсыда) - костяную или металлическую пластину с прорезью на кожаных ремешках. Волосы и женщины, и мужчины заплетали в две косы, смазывая оленьим жиром. В косы вплетали металлические подвески (няптухяй).

Основу питания составляло оленье мясо. В пищу употребляли все части туши, не исключая утробного плода и содержимого желудка (тайба). Летом и осенью женщины заготавливали мясо впрок. Вяленое мясо (тириби) развешивали длинными полосами (лентами) на вешалах (чиедр) - нартах, поставленных друг на друга, - затем резали на мелкие кусочки, смешивали с жиром и ещё раз вялили на разостланных шкурах. Зимой замораживали оленью кровь и по мере надобности откалывали куски для приготовления похлебки (дяма). Сосудами для хранения жира служили снятая целиком шкура теленка, пищевод и желудок оленя, плавательный пузырь и кожа кунжи. Мясо, жир, рыбу нганасаны оставляли иногда осенью в тундре в ящиках изо льда. Употреблялись также мясо гусей, куропаток, песцов, зайцев, снежного барана и птичьи яйца. Рыбу (чира, муксуна, кунжу, нельму) ели в сыром, замороженном, вяленом виде. Вяленую рыбу – юколу (фака) готовили почти таким же способом, как оленье мясо, хранили в мешках. Зимой ели строганину. Хлеба нганасаны раньше почти не употребляли. Пресные лепешки из покупной муки (кириба) считались лакомством. Среди любимых блюд были также чирима кириба - лепешки из муки с икрой и чириме дир - сало, сваренное с икрой. Из привозных продуктов пользовались чаем и табаком.

Фольклор

Фольклор нганасан стал изучаться с конца 1920-х гг. Участники приполярной переписи 1926-27 гг. А.П. Лекаренко и Б.О. Долгих сделали 22 и 3 записи нганасанского фольклора соответственно. Затем неоднократно делались ещё записи, и в настоящее время имеется свыше 300 записей общим объёмом не менее 70 авторских листов. Крупнейшими собирателями нганасанского фольклора являются Б.О. Долгих и Ю.Б. Симченко.

Свой устный фольклор сами нганасаны делят на две большие части: ситаби - героические поэмы о богатырях; дюрумэ , включающая в себя остальные прозаические жанры. Особую часть фольклора представляют песни-импровизации (балы ), иносказательные частушки (кайнгэйру ), загадки (тумта ), поговорки (боду ). Произведения устного народного творчества знают почти все мужчины и женщины независимо от возраста. Только по общему объёму знаний и мастерству исполнения выделяются отдельные лица, наибольшая специализация идёт по линии исполнения и знания ситаби, сложных и длинных произведений, часть которых исполняется пением. Дюрумэ же (дословно «вести», «известия») - более простой раздел их творчества, это просто рассказы о прошлом, хотя они и включают в себя фантастические сказки, сказки о животных и т.п. Иногда предание об отдалённом прошлом называют хюнсэре дюрумэ («старые вести»). Некоторые предания называются дюрумэ-ситаби , что можно перевести как («вести, содержащие сказки»). В отличие от настоящих ситаби эти произведения рассказываются, как дюрумэ, а не поются, как ситаби.

Профессиональных исполнителей фольклора (таких, как акынов у казахов и киргизов или олон-косутов у якутов у нганасанов нет, все общепризнанные сказители - это простые охотники, рыболовы и оленеводы. Предания рассказывают долгими вечерами под конец рабочего дня или на отдыхе, специальных всенародных празднеств, на которых рассказчики делятся своими историями, как у уже упоминавшихся якутов или казахов, не было.

Зато имелись кайнгэймэкуми - состязания двух молодых людей, которые, сидя по обеим сторонам своей избранницы, сочиняли иносказательные песни, соперничая в остроумии. Тот, кто, не поняв иносказательного текста своего противника, считался побежденным и обязан был подарить победителю какое-либо металлическое украшение.

Этноним, образованный от «нганаса» (человек, мужчина), введен в 1930-е гг. В дореволюционной литературе известны как самоеды (тавгийские, авамские, вадеевские). Подразделяются на западных (авамских) и восточных (вадеевских).

В 1960-80-е гг. нганасаны были переселены в 3 поселка, расположенных южнее, на этнической территории долган, - Усть-Авам, Волочанка и Новая. Некоторые нганасаны живут в городах Таймыра (Дудинке , Норильске , Хатанге). Общая численность нганасанов составляла: 1929 - 867 человек, 1959 - 721, 1970 - 823, 1979 - 842, 1989 - 1 262, 2002 - 834 чел., в т. ч. в Красноярском крае - 811 человек.

Антропологически относятся к байкальскому типу северо-азиатской расы. Нганасанский язык принадлежит самодийской группе уральской языковой семьи. Различают авамский (с пясинским и таймырским говорами) и вадеевский диалекты. Письменность на основе кириллицы введена в 1990-е гг.

Нганасаны сформировались на основе древнего населения Таймыра в I тыс. н. э. при участии самодийских этнических компонентов. Позднее в состав нганасанов вошли различные по происхождению племенной группы (пясидская самоядь, кураки, тидирисы, тавги и др.). К XVII в. кочевья племенных группировок, из которых складывались нганасаны , простирались по всему Таймыру, включая и правобережье Хатангской губы. С XVIII в. на Таймыр с юго-востока начали проникать якуты , ассимилируя местных тунгусов и русских и тесня нганасанов к западу и северу.

Традиционные верования - анимизм, промысловый культ, шаманизм и другое. Нганасаны верили в духов всевозможных явлений природы (неба, солнца, земли и др.), почитались также родовые и семейные покровители - в виде камней, скал, деревьев, антропо- или зооморфических фигур и т. п. К шаманам обращались в трудных ситуациях, они же являлись организаторами праздников-обрядов, например праздника чистого чума, проводившегося обычно при появлении солнца после полярной ночи.

Браки между родственниками до 3-го поколения у нганасанов запрещались, практиковались выплата калыма, левират.

Традиционное жилище - конический чум, по конструкции близкий к ненецкому, рассчитанный на 1-5 семей. С 1930-х гг. в качестве жилища входит в употребление балок - прямоугольный возок на полозьях с остовом, крытый оленьими шкурами или брезентом.

Основные занятия - охота на дикого оленя (с помощью загонов и на речных переправах), водоплавающую дичь (главным образом гуся), в меньшей степени - домашнее оленеводство, пушная охота и рыболовство по открытой воде. Со второй половины XIX в. интенсивно развивается домашнее оленеводство. Хозяйственная деятельность носила сезонный характер: с июля по октябрь охотились. Средства передвижения - разного типа нарты, запрягаемые оленями.

Традиционная одежда изготавливалась из оленьих шкур. Мужской костюм представлял собой глухую двойную малицу, сшитую из белой оленьей шкуры. В мороз в дорогу поверх малицы надевали сокуй с капюшоном. Женская одежда - ровдужный комбинезон с нашитыми на груди металлическими бляхами-лунницами. Вместо капюшона женщины надевали шапку-капор из белой шкуры оленя с опушкой из черного собачьего меха. Одежду украшали аппликацией в виде геометрических орнаментов.

Обувь шили из белых камусов, она не имела выема в подъеме, представляя собой как бы цилиндрический чехол. Надевали ее поверх меховых чулок. Женская обувь отличалась более короткими голенищами. Мужчины вместо штанов носили ровдужные или меховые натазники, поверх них - пояс с кольцами на боку, к которым привязывали голенища обуви, а также подвешивали огниво, оружие.

Фольклор нганасанов включает космогонические мифы, эпические сказания, воспевающие подвиги богатырей; длинные ритмизованные сказания, исполнявшиеся в зимние вечера певцами-сказителями; произведения повествовательных жанров - дюруме («вести», «известия» о великанах-людоедах), а также малые жанры (иносказательные частушки, загадки, поговорки).

Декоративное искусство нганасанов - гравировка по мамонтовой кости, инкрустация и штамповка по металлу, окраска кожи и узорное шитье.

К концу 1990-х гг. нганасаны в основном проживали в поселках Новая (83 человек), Усть-Авам (295), Волочанка (392), Дудинка (133). Значительная их часть отошла от традиционных занятий: у 51,1 % нганасанских семей нет никаких национальных предметов быта, инструментов, транспортных средств. Резко снизилась доля владеющих нганасанским языком, особенно среди детей и молодежи; у 79 % нганасан основным разговорным является русский язык.

Лит.: Попов А.А. Нганасаны. Материальная культура. М.; Л., 1948. Вып. 1; Он же. Нганасаны. Социальное устройство и верования. Л., 1984; Долгих Б.О. Происхождение нганасанов // Тр. Ин-та Этнографии. 1960. Т. 56; Бойко В.И. Численность, расселение и языковая ситуация у народностей Севера на современном этапе. Новосибирск, 1988; Кривоногов В.П. Народы Таймыра. Современные этнические процессы. Красноярск , 2001.

Ю.С. Ковальчук

вадеевские (восточные), включают 6 родов;
авамские (западные), включают 5 родов;
яроцкие (отдельный род, не входящий в два предыдущих племени).

кураки
тавги
пясидская самоядь
тидирисы

Где живут

Название

Язык

вадеевский
авамский

Религия

Еда

Внешность

Жилище

Жизнь

Основное оружие нганасан:

лук со стрелами;
копье;

Ездили, перевозили грузы на нартах различного типа, в зависимости от назначения:

ирянка, легкие ездовые, трехкопыльные, запрягались 2-3 оленями. Весной, когда животные были истощены, запрягали по 4-5. Чаще на таких нартах ездили мужчины, с правой стороны к ним привязывали чехол для оружия;
курсыбы’э, грузовые, перевозили на них вещи, которые накрывали полотнищем из оленьих камусов;
инсюдаконто, женские нарты, запрягались 3-5 оленями. Оснащались спинкой и передком, сверху был меховой полог для защиты головы, спины от сильного мороза;
нарты для перевозки шестов и оленьих покрышек для чума, дров, лодок, постели.

Культура

Устный фольклор народа делится на две основные части:

«ситаби», героические поэмы о богатырях;
«дюрумэ», рассказы о прошлом, фантастические сказки, сказки о животных, адаптированные русские сказки, религиозные, мифологические предания, бытовые, исторические предания.

Особой частью фольклора нганасан являются следующие жанры:

песни-импровизации «балы»;
иносказательные частушки «кайнгэйру»;
поговорки «боду»;
загадки «тумта».

Музыка делится на несколько жанров:

эпическая традиция;
песенная традиция;
танцевальная традиция;
инструментальная традиция;
традиция шаманских песен «нада балы».

Традиции

На Таймыре завершилась вторая этнографическая экспедиция Дома народного творчества, посвященная изучению культуры и быта древнейшего народа полуострова — нганасан. Первая экспедиция состоялась весной прошлого года — тогда этнографы отправились в поселки Хатангского района, где живут представители этого коренного народа — вадеевские нганасаны. В этот раз они посетили поселки Усть-Авам и Волочанку, в которых проживает около 600 авамских нганасан. Всего же их по переписи 2010 года насчитывается 862 человека.

Место, где осталась взаимовыручка и помощь

— потомки древнейшего населения Таймыра — охотников на дикого оленя эпохи неолита. Как этнос сложились к XVII-XVIII веках из нескольких племенных групп — пясидской самояди, кураков, тидирисов и тавгов. Экспедицию по изучению духовной культуры, быта и национальной одежды нганасан назвали «Дар древней гагары». В первую очередь этнографов интересовала одежда, а именно процесс ее изготовления.

Первым пунктом стал небольшой поселок Усть-Авам, раскинувшийся на правом берегу одноименной реки. Три десятка домиков — школа, котельная, пара магазинов, больница, улицы из угольного отсева, лохматые огромные собаки, крутой берег реки и бескрайняя тундра вокруг.

Первый день — день знакомств. Сложность работы в поселках Таймыра заключается в том, что за многие годы в поисках этнографического материала на территории полуострова побывало несметное количество экспедиций. По следам их идти трудно, потому что не всегда искатели артефактов оставляли о себе хорошее впечатление. Сложно сказать, как бы работа закрутилась в поселках, не будь в рядах исследователей Светланы Аксеновой — гида и переводчика группы, мастерицы, преподавателя Таймырского колледжа, знатока культуры и быта своего народа. Эта женщина с феноменальной памятью на лица и имена стала «золотым ключиком», который открывал давно закрытые для ученых и съемочных групп двери. Так случилось совсем недавно, когда обманутый когда-то Дмитрий Костеркин не пустил на порог москвичей, обещавших тому золотые горы. А Светлане Сыгаковне, не знаю как нам, был очень рад. Достал свою ритуальную парку — очень редкий экземпляр. Дело в том, что стариков, у кого еще имеются такие парки, можно сосчитать по пальцам на одной руке. А скоро и совсем не останется, потому что нганасан хоронят в погребальных специальных одеждах. К слову, и мастериц в авамской тундре, способных сшить, а как говорят нганасаны «зашить парку», осталось четверо. Знания уходят, и уходят очень быстро, не передаваясь молодому поколению. Мастерицы и рады бы, но потомки уж больно безответственно относятся к своей культуре и наследию предков. Редко встретишь нганасанина с серьезными знаниями о своем народе. Те же, кто еще помнит, как когда-то шились сокуи и парки, охотно делились своими навыками, и глаза их загорались, казалось, уже потухшим огнем. Взять, к примеру, Татьяну Демнимеевну Костеркину и Сандемяку Чайхореевича Костеркина. Маленькая, съежившаяся бабушка, которая очень обижалась на «бабушку» и требовала называть ее тетей Таней, завидев шкуры и скребки для выделки шкур, вдруг засуетилась так, что другая молодая позавидовала бы. Вместе со Светланой Сыгаковной тетя Таня принялась выделывать кусок оленьей шкуры. Надо сказать, что на разные части парки требуется разный вид шкур — летнего или зимнего оленя, с той или иной части его тела, определенного цвета и прочих особенностей. Работа эта, надо сказать, очень трудоемкая. Для начала нужно аккуратно срезать шерсть со шкуры, а потом слой за слоем, орудием, которое не видоизменялось сотни лет, выделать шкуру так, как того требует технология изготовления одежды. Ведь и выделывать для разных частей парки нужно по-разному. Да еще и не порвать. По парке можно было судить об умениях ее создательницы. И если парка выходила достойная, ее хозяйку статные нганасаны в первую очередь брали в жены. Небольшой кусочек замши — чуть более стандартного бумажного листа А4 — мы выделывали с небольшими перекурами пять часов. Хотя наши бабушки курили свои трубки во время выделки, совсем не отвлекаясь от процесса. Пять часов. Один кусочек. А ведь все кусочки потом надо сшить — аккуратно нитками из жил и шейного волоса оленя — чтобы шовчика не видать. При этом парку надо не одну — себе повседневную и ритуальную, мужу две и сокуй зимний и малышне всей. Места авамские плодовитые, как говорит Светлана Сыгаковна, так что наличие в семье десятка ребятишек никого не удивляло.

Все, что так или иначе пересекалось с фольклором, культурой и бытом нганасан, все запечатлевалось, записывалось и архивировалось. В домах, где довелось побывать, мы просили показать старые фотокарточки и предметы обихода того времени, когда нганасане еще кочевали по просторам тундры. Усть-авамцы охотно доставали древние сундуки потрепанные чемоданы 60-х-70-х годов. И чего в них только не было! Ордена «Мать-героиня» и «Материнская слава», «Медали материнства», которые не редкость в поселках. Уникальные фотокарточки из светлого прошлого нганасан, ножны, самодельные трубки, нганасанские солнцезащитные очки с тоненькими прорезями для глаз, медные игольницы — неймысы, женские обереги — дяптузэ, и своеобразный паспорт нганасанской барышни бодямо — медные пластинки в форме полумесяца — по их количеству и гравировке можно было прочесть историю девушки или женщины.

Отдельно надо сказать о жителях, которые встретились на нашем пути. Это персонал усть-авамской больницы и волочанской школы, рыбаки-охотники Илья Турдагин, Василий Костеркин и Владимир Колос. Последний наотрез отказался брать деньги за бензин, который срочно нам понадобился, сказав лишь: «Давай канистры». Это работник волочанского магазина таджик Шади, коренной волочанец Виктор Урван и его жена Катерина. Все, к кому мы обращались, не отказывались помочь или подсказать — словом или делом. Радует, что в поселках взаимовыручка и взаимопомощь живет, чего не скажешь о северных городах, некогда как раз этим и славившихся.

Погружение в нганасанское настоящее для экспедиции продолжилось на промысловой точке Старый Авам. Таких точек в окрестностях поселка множество и там те, кто не ленится и не пьянствует, промышляет на точках оленя, дичь и рыбу. Как раз к таким ребятам в гости мы и отправились под занавес авамской части экспедиции.

Молодые и очень веселые ребята — Алексей Аксенов, Александр Потапов и Михаил Диамов согласились показать свои владения на просторах тундры. Старый Авам расположился в месте слияния рек Авама и Дудыпты. В этих местах до появления Усть-Авама и разворачивались стойбища кочующих нганасан. Места здешние богаты рыбой, пушниной и дичью, и именно здесь проходили пути миграции дикого северного оленя, и очень удобно было его бить на речных переправах. Впрочем, бьют его и сегодня — наши новые знакомые именно этим занимаются.

— Вчера видели оленей, — показывает на противоположный берег Авама Алексей Аксенов, — но бить не стали.

— Обязательно еще добудем, — уверен Александр Потапов. — А рыбы и уток здесь много. Гуся, правда, совсем нет.

Точка — это небольшой домик. Внутри тамбур, где хранятся снасти и прочий охотничий и рыбацкий инвентарь. Место под дрова и уголь. Стол у окна, пара стульев, лавка, печь, рукомойник, часы с ходиками. В комнатке небольшая кровать. Вполне уютно.

Пока мы осваиваемся, ребята отправляются проверять сети. Очень быстро возвращаются с уловом — большая щука, несколько чиров и подчирков. Рыбу парни оставляют Светлане Сыгаковне, а сами, прихватив ружья, идут на озеро за турпанами — черными утками. Надо сказать, что нганасаны только в самый голодный год готовы употреблять в пищу обычную утку, щуку и налима. Складывается впечатление, что на этих представителей фауны наложено гастрономическое табу. Что там говорить, если в Усть-Аваме даже собаки от щуки носы воротят. А вот юкола из нее получается отменная. Светлана Сыгаковна неожиданно объявляет мастер-класс по ее изготовлению и принимается за дело.

— Рыба должна быть свежая, — начинает нганасанка, — а еще лучше — живая.

Ловко орудуя ножом, она распарывает трепыхающегося чира, а через несколько минут представляет нам готовую юколу с ровненькими полосками розового мяса.

Где-то в тундре прогремело несколько выстрелов и через какое-то время появляются наши промысловики с тремя турпанами. Будет ужин. Светлана Сыгаковна затапливает печь, парни в надежде добыть оленя переправляются на противоположный берег. А мы, расчехлив фотоаппараты, идем изучать окрестности Старого Авама.

Первое, что попадается на пути, — ритуальные санки. Это сейчас нганасаны хоронят своих соплеменников в земле. Раньше все усопшие находили свое пристанище в тундре. Покойника одевали в ритуальные одежды и со всем его скарбом вывозили на нартах в тундру. В последний путь нганасан отправляли с запасами, которые могли бы ему пригодиться в мире мертвых, — обязательно винтовку, ножи, чайник, котелок, одежду, курительную трубку. По материальной базе семьи особенно била смерть старой женщины. В последний аргиш снаряжалось несколько нарт. Там же и забивали оленью упряжку. Над нартами устанавливали последний чум — маталир — и уходили. Только через год и через три можно было прийти сюда, больше тревожить усопшего родственникам не разрешалось. Запрет этот нганасаны исполняли неукоснительно. Зато не исполняли искатели артефактов. Многие из погребений разграблены. Что говорить, если даже на православном кладбище вандалы поработали. Такое имеется в нескольких километрах от Старого Авама. Здесь не больше двух десятков могил. Предположительно, здесь покоятся долганы. В отличие от нганасан, они охотней принимали православную веру и хоронили сородичей по привычному для нас обычаю. На каждом из крестов еще недавно были долганские птички Кут и древние иконки в окладах. Птички не тронуты, а вот иконы постигла участь нганасанского ритуального скарба. Потому в поселках, мягко говоря, не сильно жалуют нашего брата, и очень сложно заслужить доверие у местных жителей. И поделом.

А тундра помнит все. В этом пришлось убедиться лично. Во время нашей прогулки по тундре нам попалось десятка два скелетов оленей и песцов. В рюкзак я складывал оленьи суставы для долганских шахмат и выковыривал зубы из найденных оленьих челюстей — из них когда-то делали игрушки. Тундровые жители вообще использовали в быту все, что только можно. Например, из клюва турпана и горловой его косточки получаются замечательные игрушки в форме оленьих голов.

Вернувшись на точку, мы разложили все находки перед Светланой Сыгаковной — для очередного мастер-класса. Тут я почувствовал, как раскололся мой собственный зуб.

— А чего ты хотел, — невозмутимо затягиваясь сигаретой, сказала нганасанка, — взял что-то в тундре — оставь свое...

Наше пребывание на точке дало немало пищи для размышлений. Все-таки правы были старики-нганасаны, которые говорили, что если не будет оленя — не будет и нганасан. Прошло 30 лет с того момента, как в авамской тундре забили последнего домашнего оленя, и нганасаны уже язык стали забывать. Старшее поколение, к которому принадлежит Светлана Сыгаковна, владеет им. А потом идет глубокий провал — поколения 70- 90-х — это полное незнание. Бабушка Вера Лаймореевна Момде уже не сможет поговорить с внучкой на языке предков. Наверное, понимая это, в Усть-Аваме и Волочанке и появились языковые гнезда, где нганасанские малыши слышат родную речь и начинают изучать язык. Как иностранный. Тоскливо становится от мысли, что у нас на глазах исчезает целый народ, его традиции и культура. Это интереснейшие мудрые люди. Они, кажется, уже и свыклись с тем, что как было, уже не будет. И может, оттого у некоторых из них опустились руки... Им нужна надежда.

Андрей Солдаков

Фото Анны Вараксиной